Макс Фактор

III.2021: Макс Фактор

Большой Театр, 1891*

...До окончания антракта меньше минуты: дрожащие руки подростка Максимилиана вот-вот выронят белила — неужели ему не дадут второго шанса?...

…Разве можно ошибиться в присутствии членов царской семьи, для которой прямо сейчас выступают лучшие артисты Российской империи? Гримёр Максимилиан гастролировал с оперной труппой Большого театра четыре года. Каждый визит самодержца угрожал Факторовичу скандалом: своенравные тенора и сопрано стремились к совершенству и готовы были обвинить в хандре, простуде, невзятой ноте кого угодно, кроме самих себя. Чаще всего козлом отпущения становился подросток из польского города Лодзь, одинаково хорошо владеющий обеими руками и схватывающий на лету все аспекты гримирования.

Один, едва заметный, знак неудовольствия из царской ложи – и хочется провалиться сквозь землю. Тем не менее, возможность получить опыт в авангарде профессии перевешивает все издержки. Вдобавок Максимилиану точно не захотелось бы исчезнуть из театра, знай он, что из гримёра превратится в медбрата императорской армии. Четыре года службы он посвятит практическому изучению кожных заболеваний и френологии.

*Примечание: вы прослушали «праздничную» версию американского биографа Факторовича, экс-специалиста бренда Max Factor по связям с общественностью Фреда Бастена. И место (Большой театр), и время действия (1891 г.), указанные на только что обретённой вами коллекционной карточке, вряд ли соответствуют фактическим данным. Позднейшие исследования не выявили ни одного документального свидетельства того, что Фактор был как-либо связан с Большим театром или царской семьёй. Буквально через несколько часов в историко-театральном архиве всякому стало бы ясно: скорее всего, биография Фактора, рассказанная им самим, – удачная мистификация.

Голливуду, прославившему Фактора, не интересна документальная история с трудовыми книжками и подлинными паспортами

Однако по понятной причине это открытие никогда не вызовет сколько-нибудь широкого отклика. Голливуду, прославившему Фактора, не интересна документальная история с трудовыми книжками и подлинными паспортами; Голливуд одержим художественным даром тех, кто создаёт собственные истории вопреки действительным. И чем дальше действительность отстоит от биографии, предназначенной для «Аллеи славы», тем скуднее исходный материал и сложнее – задача. Голливуд влюбился в будущего гения киногрима, поскольку его задача была одной из самых сложных.

Впрочем, мистификацию Фактора можно обосновать одним совпадением, о котором не догадывался он сам, и, таким образом, — вплести фантазию в логику истории. Голливуд, очарованный Романовыми, — одно из условий возникновения легенды о Максе Факторе, если не сказать — ключевое. Царская семья свела Америку с ума за 32 года до того, как пассажирский лайнер «Мольтке» с Факторовичем на борту приблизился к острову Эллис, неподалёку от Нью-Йорка. В 1871-1872 гг. четвёртый сын императора Александра Второго, великий князь Алексей, отправился в дипломатическое турне по США и нечаянно заставил американцев падать с крыш – не метафорически, а документально.

Для историков «романовомания», связанная с визитом Алексея в Америку, — частный случай западной селебрити-культуры. Для нас важнее, что в 1872 году не только возник важный элемент мифа о Факторе, но и, предположительно, родился сам визажист (точность даты не доказана до сих пор).

Тогда президент Улисс Грант хотел выразить российскому императору признательность за поддержку северных штатов в гражданской войне против рабовладельческого Юга, завершившейся в 1865 году. Вместо того чтобы нанести официальный визит самостоятельно, Александр решил отправить в Америку сына. Правда, главным мотивом, по-видимому, послужила незапланированная влюблённость Алексея, угрожавшая монархии неравным, морганатическим, браком.

Рязань, 1895 **

...Графиня У., покидая Петербург, и не думала, что где-то встретит пудру столь же рассыпчатую и тушь столь же яркую…

…Заниженные ожидания объяснялись опытом других её провинциальных поездок: качество косметики за пределами столицы оставляло желать лучшего. Графиня вынуждена была перемещаться по Империи с целым складом флаконов и баночек.

Теперь же У. застыла перед полкой с румянами, превосходившими все возможные аналоги. Могла ли графиня предположить, что это случится с ней на Соборной улице в Рязани?

Здесь, в середине 1890-х годов, открыл парикмахерский салон с отделом косметики и парфюмерии вернувшийся из армии Максимилиан Факторович. Впервые в жизни Максимилиан работал на себя. Достойных конкурентов в городе не ожидалось, как и резких перемен в его предпринимательской судьбе.

стал косметологом личного врача Николая II, дяди царя Александра Николаевича

Стоило только зайти в салон одному проезжавшему Рязань артисту, как перемены наступили. Театральная труппа направлялась в Москву, готовясь выступать перед царской семьёй, и высоко оценила косметику Факторовича. В течение нескольких недель продажи салона выросли многократно, и Факторович был принят при дворе.

Вскоре он стал косметологом личного врача Николая II, дяди царя Александра Николаевича и вновь стал работать с оперными исполнителями Большого театра.

Факторовича окружила роскошь, но он стал зависеть от капризов двора и царской семьи. Ему постоянно приходилось отвлекаться на новые обязанности и даже не дозволялось уезжать из дворца без сопровождения охраны. Один раз в неделю Максимилиану разрешали проведать его рязанский магазин – и то на пару часов. Во время очередной поездки Факторович встретил Эстер Розу: молодая девушка из Москвы расспрашивала его об ассортименте магазина и составе продукции, пока царский конвой ожидал косметолога прямо перед салоном.

Эстер и Максимилиан стали встречаться каждую неделю: она проникала в салон через заднюю дверь дома её знакомых, а он использовал главный вход, притворяясь, что спешит по делам. Всё это время конвоиры терпеливо ждали снаружи. Через некоторое время Максимилиан втайне женился – вопреки запрету на вступление в брак от тогдашних работодателей.

К моменту, когда у пары родилось уже трое детей, секретность их отношений стала невыносимой. Факторович решился эмигрировать в Америку. Он выложил всю правду знакомому генералу, и вместе они спланировали побег: генерал рассказал придворным, что Факторовичу нездоровится и его срочно нужно отпустить на курорт, ведь потеря такого мастера была бы невосполнимой. Вскоре Максимилиан покрыл лицо болезненно-жёлтым гримом, показался личному врачу генерала – и тот отправил его в Карлсбад на три месяца. Факторович договорился с Эстер о том, что та заберёт детей и косметику из Рязани, они проберутся через лес и уплывут в Нью-Йорк с 40 тысячами долларов, скопленными за время службы при дворе. Так и случилось: в 1904 году семейство вздохнуло с облегчением у нью-йоркской гавани.

**Примечание: вы не ошиблись, таково продолжение биографии Фактора в исполнении Фреда Бастена. По оценке историка-краеведа Владимира Сёмина, более правдоподобная картина эмиграции могла быть следующей: к 1904 году в Америке уже жили дядя и сводный брат Мовши-Моисея Авраамовича Факторовича (ставшего Максом Фактором, к слову, не за рубежом, а ещё в Рязани, о чём свидетельствует фотография вывески его салона). Ко всему прочему, в январе 1904 года началась русско-японская война, участие в которой не входило в планы косметолога. Лайнер с Факторовичем, женой Лизой Смоллер, тремя детьми и его сводной сестрой Гитой вышел из гамбургского порта 12 февраля. До Гамбурга, а не до Карлсбада, Факторовичи добирались не через лес, укрывая детей от царской охраны, а на поезде, причём без каких-либо к тому препятствий. В запасе у них было не 40 тысяч долларов, а всего 4 сотни: об этом говорится в таможенной декларации.

Если, по легенде, Фактор бежал в Америку ради жизни в открытом браке – открытый брак великого князя Алексея, очутившегося в Нью-Йорке на 30 с лишним лет раньше, окончательно превратился в безнадёжное предприятие. Его юношеский роман с дочерью поэта Василия Жуковского Александрой не устраивал императора. Александр Второй предпочёл бы династическую свадьбу сына, выгодную и безболезненную.

Молодой Романов посетил более 30 городов, и в каждом изображал радушие и беспечность. Алексей боялся, что забеременевшая от него Александра Жуковская скончается при родах и он лишится не только возлюбленной, но и ребёнка. Об этом могли знать разве что сопровождавший князя адмирал Константин Николаевич Посьет (его воспитатель), несколько приближённых и сверстники-Романовы, с которыми почётно сосланный в Атлантику Алексей вёл переписку.

«Народ занял оба тротуара Бродвея, крыши, все окна домов... встречал великого князя аплодисментами и громким, как-будто русским ура! Милиция в числе 21-го полка стояла шпалерами по обе стороны широкой улицы, офицеры и знамена отдавали честь, музыка играла национальный наш гимн», – так описывал Посьет прибытие русской делегации в Нью-Йорк в ноябре 1871 года.

На ужин с участием великого князя моментально распродавали билеты, а в конце вечера газетчики видели людей, дерущихся за остатки пищи на княжеской тарелке. Когда Алексей охотился на буйволов с американской военной верхушкой, в толпе зрителей было не продохнуть. Гостиничные простыни, на которых он спал, позднее разрезали на мелкие кусочки – и они доходили до богатейших покупателей. Пытаясь разглядеть Романова, некоторые забирались на крыши и по неосторожности сворачивали себе шеи.

Одновременно с этим, в письме брату, разлучённый с Александрой Романов заключает: каждый человек – актёр, но самыми способными актёрами должны быть великие князья.

Впоследствии роды Александры Жуковской пройдут успешно, она уедет из России, выйдет замуж и умрёт в Саксонии в 1899 году.

Лос-Анджелес, 1929

...Мистеру Максу Фактору не нужна награда Киноакадемии: он уже изобрёл слово «мейк-ап» и дремлет на премьере очередного голливудского шедевра. Фактору достаточно знать, что его изобретение — киногрим на лицах актёров — поспорит по важности со сценарием и освещением...

…Впрочем, к началу Великой депрессии награда Киноакадемии не нужна Фактору ещё и потому, что он удостоился её год назад. Возникновение звукового кино привело к началу использования бесшумных вольфрамовых ламп, а старая, ортохроматическая, плёнка не была достаточно чувствительна, чтобы фиксировать картинку с новым светом. Её заменили новой, панхроматической плёнкой, однако она существенно затемняла лица актёров.

Косметическая линейка Макса Фактора моментально устарела – но уже через шесть месяцев он изобрёл «панхроматический» киногрим: 30 апреля 1928 года за исследование нового вида освещения Фактор получил специальный сертификат от Киноакадемии.

С конца октября 1929 года Америка погружается в то состояние, когда прожить чужую, лучшую, жизнь хочется больше прежнего: наступает десятилетний экономический кризис. Потребность в эскапизме удовлетворяет кино – заплатить за билет могут даже бедняки. Факторы, Макс и его сын Фрэнк, демонстрируют возможности своей косметики в фойе кинотеатров, подчёркивая её доступность. Фактор-старший уже несколько лет называет косметику «мейк-апом» – именно так, через дефис, писал это существительное его изобретатель. Случайное лексическое открытие состоялось, вероятно, благодаря плохому английскому Макса: до конца жизни он говорил с сильным акцентом и писал с ошибками.

Тогда же бренд Макса Фактора запускает новый рекламный механизм: звёзды становятся амбассадорами компании, а взамен, всего за один доллар, Фактор продвигает их последние киноработы. По этой схеме с Max Factor сотрудничала Джоан Кроуфорд, награждённая «Оскаром» за главную роль в картине «Милдред Пирс» в 1945 году.

Из трёх частей очерка о Максе Факторе примечаний не будет только в этой – заключительной. Дело в том, что четверть века успешной работы Фактора в Америке лишила его необходимости приукрашивать последний, и главный, этап биографии. История о золотой клетке и спасительном бегстве, собранная на обломках империи из всевозможных авантюрных клише, создала плацдарм для легенды о Факторе, заставила киноиндустрию увлечься и без того очевидным даром визажиста.

С 1913 года, когда Макс отдал в аренду парики из натуральных человеческих волос Сесилу ДеМиллю для съёмок «Мужа индианки» и отправил ежедневно присматривать за ними троих сыновей, до самой смерти в 1938 году Фактор адаптировался ко всем изменениям в отрасли и предлагал лучшие решения на рынке киногрима.

Иногда, чтобы получить звезду на «Аллее славы», нужно изобретательно обойтись с прошлым, загримировав владельца рязанской парикмахерской под визажиста царской семьи. Разве важно, что было на самом деле, если достоверность мешает мечтать?

Этот текст – плод работы нашей новой микро-редакции, состоящей из гостей чайной.

Мы очень хотим развивать это направление. Создавать рассказы и очерки о людях и явлениях, вошедших в ДНК русской жизни.
Как и любая редакция, наша нуждается в финансировании, чтобы обеспечить работ над текстами, исследования и иллюстрации.

Если вы хотите поддержать нас, можете отправить любое посильное пожертвование, перейдя по этой ссылке. Все вырученные деньги пойдут на оплату работы авторов, покупку авторских прав, иллюстрации и вёрстку.

Выражаем признательность за помощь в подготовке текста В.А. Сёмину, автору книги «Макс Фактор» из серии «Легенды Рязанского края», и К.И. Паначёвой, основательнице музея «Аромат времени» в Рязани.

Материал создан контент-цехом «ЛЛ»
Автор: Марк Братчиков-Погребисский
Редакторы: Тимофей Константинов, Егор Ткачёв

Фото: https://www.liveinternet.ru/, http://statearchive.ru, https://netdogg.livejournal.com/, https://aw-laurendet.tumblr.com/, https://www.yavampokaju.ru, https://commons.wikimedia.org/,https://www.cabinetmagazine.org/, https://www.pinterest.ru/