Этот язык, офенский, был криптолектом — тайным жаргоном, который позволял сходу распознавать своих среди чужих и обсуждать щекотливые вопросы при посторонних. Грамматика в нём была русская, а вот лексика откуда только не заимствовалась — кажется, отовсюду, где бывали офени, они приносили новые словечки для своей причудливой речи. В ней можно найти и мерянские-чудские, и татарские элементы, и греческие корни, и коверканные русские слова с заменёнными слогами, как в английском «кокни».
«Щепетинники», «торгованы», «прасолы», «варяги», «маяки», «мазыки», «липоване» — чуть ли не в каждом уголке Российской Империи для офень существовало собственное название. Говорили, что они «семиверные»: куда бы ни приходил офеня, он заранее знал, как молятся местные и что у них принято, сбривал или отращивал бороду, подстригал волосы и менял одежду, чтобы лучше сойти за своего. Хитрость была необходима на большой дороге, ведь товар могут легко отнять, если как следует не договориться. Суздала, пожалуй, договаривались лучше всех.